СОВЕТСКАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ 1930-Х ГОДОВ В ПИСЬМАХ УЧАЩЕЙСЯ МОЛОДЕЖИ ГОРОДА ПЕРМИ

СОВЕТСКАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ 1930-Х ГОДОВ В ПИСЬМАХ УЧАЩЕЙСЯ МОЛОДЕЖИ ГОРОДА ПЕРМИ

Опубликовано «Советская молодежь в исторической памяти России: сборник научных трудов по материалам Всероссийской научно-практической конференции (г. Сургут, 19-20 октября 2018 г.) Сургут, 2018. С. 76-80

 

СОВЕТСКАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ 1930-Х ГОДОВ В ПИСЬМАХ УЧАЩЕЙСЯ МОЛОДЕЖИ ГОРОДА ПЕРМИ

 

THE SOVIET REALITY OF THE 1930th YEARS IN THE LETTERS OF THE STUDYING YOUTH OF PERM

 

Шевырин С.А., к.и.н., заведующий научно-методическим отделом Мемориального комплекса политических репрессий

 

Shevyrin SA, Ph.D., Head of the Scientific and Methodical Department of the Memorial of Political Repression

 

Аннотация: в статье рассматриваются противоречия между пропагандируемым образом мысли советской молодежи и реальностью в 1930-е годы. На основе двух писем молодых людей можно увидеть два мира – мир идей, идеологий и мир, в котором они живут – часто неустроенный, не всегда справедливый.

 

Abstract: The article discusses the contradictions between the propagandized image of the thought of Soviet youth and reality in the 1930s. Based on two letters from young people, you can see two worlds - the world of ideas, ideologies and the world in which they live - often unsettled, not always fair.

 

Ключевые слова: учащаяся молодежь, социализм, 1930-е годы, пропаганда, НКВД.

 

Key words: student youth, socialism, 1930s, propaganda, NKVD.

 

В Пермском Государственном архиве социально-политической истории (ПермГАСПИ) хранится множество писем, которые в годы репрессий были изъяты при обыске или приложены к делу в качестве вещественного доказательства. Советская действительность на страницах этих писем часто резко отличалась от той, что описывали в советских газетах и книгах. Данная работа основана на письмах из двух дел: уголовного по обвинению в антисоветской пропаганде и агитации студента 5 курса Пермского медицинского института Блюммера Н.И. (1937 год) [3, ф. 641/1, оп.1,д. 12021] и партийного по рассмотрению политически не выдержанного письма студента мотовилихинских подготовительных курсов Некрасова (1931 год) [3, ф. 58, оп.1,д.9].

Николай Блюммер в письме к отцу описывает быт своих туберкулезных пациентов - детей. Семья больного ребенка живет в холодной и сырой водоразборной будке № 11 на территории городского парка культуры и отдыха (современный сад им. Горького). Из мебели (подчеркнуто следователем НКВД) - «Убогая деревянная кровать или вернее «топчан» закрыт был каким-то ужасно грязным, рваным рубищем, без каких бы то ни было следов белья». На вопрос о питании шестилетний мальчик отвечал: «что он кушает хлеб и чай. Когда же я поинтересовался рыбой, мясом, яйцами, молоком, он ответил: - Рыбку то и мясо я кушаю. Редко попадает только. А яички то, так мама летось купила 4 яичка, а мне ни одного не досталось» [3, ф. 641/1, оп.1,д. 12021. Л.12]. Конечно же, семья эта неблагополучная - мать одна воспитывает 4 детей, старшей из которых 11 лет. При выходе из водоразборной будки Николая Блюммера посетили контрреволюционные мысли: «Я думал, что уж в нашей зажиточной семье нельзя найти, встретить такую нужду. Я думал, что уж все живут весело, зажиточно, радостно» [3, ф. 641/1, оп.1, д. 12021. Л.12об.].

К этому времени руководством страны были четко определены «задачи идейной переделки и воспитания трудящихся людей в духе социализма» [2, с.563] с неизменными рапортами о достижениях, о становящейся все лучше и лучше жизни.

«Урожай хорош мы сняли –

Склады все завалены.

Путь в зажиточную жизнь

Нам указан Сталиным» [1] - пели, как пишет газета, колхозницы в прикамских селах. Николай увидел совсем иную реальность советской жизни и эти мысли его о несоответствии агитационных лозунгов о «зажиточности всех семей СССР» были явно истолкованы следователем НКВД как контрреволюционные.

В другом письме Блюммер рассказывает о профессоре медицины, написавшем монографию «Вопросы морфологии и анатомии в трудах Маркса - Энгельса - Ленина». Логическим продолжением таких «научных» изысканий Блюммер видит в издании каким-нибудь поваром труда «Вопрос о кулинарии в трудах Маркса - Ленина» или «Щи и Маркс», «Ленин о яичнице» (особо жирной линией подчеркнуто следователем).

Студент Некрасов приехал в Мотовилиху в 1931 году из Свердловска. Студенческое общежитие описывает он как «сплошную развалину,.. какой-то торчащий в лесу, недостроенный, холодный курятник...» [3, ф. 58, оп.1, д. 12021, л. 38, 38об.]. Письмо адресовано другу коммунисту Мише, потому несколько иная, более свободная тема - тема любви. Некрасов сетует «...ведь теперь, Миша, кажется, самое то важное в жизни - это сначала социалистическая работа, злосчастная и вдобавок невкусная еда, потом наконец ЛЮБОВЬ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ. ... Без первых трех вещей жить теперь нельзя, а без поцелуев мещанских каждая коммунистка-комсомолка проживет и обойдется». Далее следует история, которая в 1937 году, скорее всего, была бы названа «диверсией». Одна комсомолка (имя не называется) мечтала строить социализм, на строительство которого «может быть (необходимы) сотни пятилеток», а уж после любви к социализму - будет время на любовь человеческую. Некрасов сумел с помощью самой простой человеческой любви сломать стройную систему взглядов этой комсомолки и дать «заблудившемуся организму в идеалах коммунистических» другие идеалы и цели, может быть в чем-то мещанские, но «лучшие звезды мещанского идеала, чтобы слышать их счастливый шепот..., не дожидаясь социализма и не ограничивая себя, свои силы для его осуществления,...».

Дело Некрасова в 1931 году рассматривала партийная комиссия, дело Блюммера в 1937 году - Особое совещание при НКВД. Некрасову дали выговор, Блюммеру - 5 лет ИТЛ. Не сбылись мечты Блюммера - «Собрать бы вот таких детей (больных и голодных) в один дом и поручить бы мне их воспитать, вырастить, вылечить, выкормить... и я бы знал, что делать. Я был бы очень на месте здесь».

Мощная агитационно-пропагандистская машина Советского государства должна была сформировать преданного делу партии и революции человека. Особенно кропотливо агитационная работа велась с молодежью, готовой принять революционную и социалистическую романтику. Студенты должны были проникнуться идеями строительства социализма. Указанные письма могут дать некоторое представление о идейности молодежи и глубине воздействия на нее Агитпропа.

Противоречие между плакатным изображением «лучшего в мире государства» и водоразборными будками, где умирают от туберкулеза дети, привело молодого человека к написанию таких строк: «Жить я устал родной мой Иван Алексеевич и Надя, ужасно устал, мне кажется будто я уже лет двести живу, триста... К черту и так надоела вся эта тупая, покорная масса, одинаково довольная случаю попасть на бесплатный концерт с танцами или же случайной купле особенной любительской колбасы в 3 р. 50 к.. толпа живущая только сегодняшним, толпа без прошлого и без будущего. Я ненавижу ее...». Естественно, что большая часть общества идеологическую обработку воспринимала не задумываясь, и бойко употребляя шаблоны и слова из советско-партийного лексикона, продолжала жить сегодняшним - «прическа чальстон и такие же брюки, ... умение переставлять ноги под звуки мечтательного танго или эротинского фокстрота» и, конечно же, вовремя сигнализировать о «студенте с чуждым настроением». Так, например, «чуждо настроенный» Блюммер дошел до того, что в своей комнате заклеил портрет товарища Сталина портретом Л. Толстого.

В случае со студентом Некрасовым речь идет о идеологически обработанном комсомольском слое общества. Прически, танго и прочие «куафюры» здесь презираются, главное - строительство социализма. Безымянная комсомолка рассказывала на собрании Некрасову, как ударила по щеке, пытавшегося поцеловать ее комсомольца. Здесь люди живут только будущим, даже если оно наступит через сотни пятилеток. Но, несколько свиданий и поцелуев и «...ведь эти годы уже кончаются, и мы сейчас гонимся за ними, чтобы взглянуть на них в последний раз»... «не дожидаясь социализма».

Письма охватывают период 1931-1937 годы. Это время становления советского режима, выработки постулатов и методик идеологической борьбы за умы людей.

 

 

 

Список литературы:

1.      Звезда, 1937 г., 7 ноября.

2.      Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. М. 1997 г., с.563.

3.      Пермский государственный архив социально-политический истории (ПермГАСПИ)